Детство и юность

Валерий Ободзинский появился на свет в Одессе 24 января 1942 года, когда город находился в немецкой оккупации. Отец Валеры был поляком, мама -украинкой. Они ушли на фронт, оставив сына на попечение бабушки. В школе мальчик примерным поведением и хорошей успеваемостью не отличался, зато имел незаурядные вокальные способности — и использовал их весьма своеобразно. Сговорившись с местной шпаной, пел на одесских пляжах, а в это время его «подельники» обчищали карманы слушателей. Репертуар Ободзинского был вполне приличным, никаких блатных песен. А вот итальянские — пожалуйста, за что Валерий получил прозвище Карузо. Воровская среда приобщила его и к алкоголю.
После окончания школы Валерий брался за любую работу, в том числе судовым кочегаром. Однако музыку не забывал: занимался вокалом с соседкой — учительницей пения, а в доме культуры осваивал контрабас. Правда, приемная комиссия музучилища его все же забраковала, и юный музыкант стал петь под гитару на Приморском бульваре. Первые уличные выступления помогли завязать нужные знакомства и даже сняться в эпизоде картины «Черноморочка». А вскоре в качестве массовика-затейника он поступил на пароход «Адмирал Нахимов».

«Расстрел» в два года и воровство на пляже: детство и юность певца

Валерий Ободзинский в молодости. 1956. Одесса, УССР. Фотография: biography-life.ru

Валерий Ободзинский родился в оккупированной немцами Одессе в 1942 году. Через несколько месяцев после рождения ребенка родители оставили его на попечение родственников, а сами тайком сбежали добровольцами на фронт. Ободзинский вспоминал: «Я дедушку и бабушку никогда не называл так. Я называл их папа и мама». Кроме внука они воспитывали сына Леонида, который был старше племянника всего на три года. Жили бедно, часто приходилось голодать. Несколько комнат в их коммунальной квартире занимал немецкий солдат. Однажды голодный Леонид украл у немца кусок колбасы. Военный так разозлился, что грозил пристрелить мальчика вместе с двухлетним Валерием Ободзинским на руках. За детей вступилась бабушка: она умоляла солдата пощадить детей, и в конце концов он передумал.

После окончания войны в Одессу вернулись родители. Чтобы прокормить семью, им приходилось работать с утра до вечера. Отец устроился охранником в банк, мать — уборщицей на канатный завод. Валерий Ободзинский был предоставлен сам себе. Будущий певец днями напролет играл во дворе и связался с плохой компанией — хулиганил и воровал деньги у прохожих. У друзей был особый способ краж на городском пляже: Ободзинский начинал петь, отдыхающие слушали, а в это время из их сумок пропадали вещи. Он вспоминал: «Мы бегали каждое утро на марочку, мара — это трамваи, и шмон делали. Или я прикрывал, или отстегивал дурку — сумочку и мне это нравилось, потому что появлялись деньги, азарт».

В 1949 году Валерий Ободзинский пошел в первый класс. Учился плохо, прогуливал занятия, а вместо домашних заданий предпочитал проводить время с друзьями. Денег в семье не хватало, и он начал рано работать. Сначала трудился кочегаром, потом вставлял пружины в матрасы. В старших классах будущий певец стал тесно общаться со студентом одесского музыкального училища. Друг привел Валерия Ободзинского в Дом культуры: показал концертные залы, познакомил с закулисной жизнью артистов. Ободзинский впервые увидел столько музыкальных инструментов одновременно. Его удивил контрабас: сначала подумал, что это большая скрипка. Друг начал учить его играть, и с этого момента будущий певец забыл о кражах. Все свободное время он проводил в Доме культуры и вскоре стал выступать с любительским ансамблем — петь и аккомпанировать на контрабасе. Все мелодии разучивал на слух: нот Ободзинский не знал.

В 1958 году Валерий Ободзинский закончил школу. Через несколько дней после выдачи аттестата он уже играл для туристов на теплоходе Одесса-Батуми. В 1960 году ансамбль пригласили на пароход «Адмирал Нахимов», и в одном из круизов Ободзинский познакомился с музыкантом, который предложил исполнителю приехать на прослушивание в Костромскую филармонию. И вскоре артист переехал в Кострому, сдал вступительный экзамен и стал вокалистом. Концертным залом в то время руководили Валентина и Валерий Макаровы. Они помогли начинающему певцу устроиться в новом городе, а через год рассказали о вакансии в Томской филармонии. Валерия Ободзинского взяли на новую работу, и он уехал в Томск.

Музыкальна карьера

Поработав в Томской и Костромской филармониях, Валерий начал выступать как певец-контрабасист в ансамбле «Юность, мечта и песня». Во время концертов в Норильске в 1964 году произошла его судьбоносная встреча с Павлом Шахнаровичем, администратором знаменитого оркестра Олега Лундстрема. Того настолько впечатлил молодой талант, что он пригласил его в коллектив.
На гастролях в Болгарии Валерий познакомился с композитором Борисом Карадимчевым, подарившим ему песню «Луна на солнечном берегу». С этого момента и началось его восхождение к славе.

Всесоюзная известность к Валерию Ободзинскому пришла после записи «Восточной песни» на радио. Она прозвучала в передаче «С добрым утром Валерия», и уже вечером на его концерте был ажиотаж. И все же в новогодний «Голубой огонек» композиция не попала: у артиста наметились первые размолвки с цензурой. В преддверии 100-летнего юбилея со дня рождения вождя пролетариата слова «В каждой строчке только точки после буквы „л»» показались худсовету намеком на Ленина.

В 1967 году Ободзинский получил приглашение в Донецкую филармонию, на тот момент одну из крупнейших в Советском Союзе. Годом позднее с песней «Дремлет море в ночи» он выступил в «Голубом огоньке». Однако главной песней репертуара в биографии певца была «Эти глаза напротив». Легендарная композиция Давида Тухманова стала визитной карточкой Валерия.

Одесский самородок обладал уникальным тембром голоса. «Я ведь не заканчивал никаких училищ. И всегда врал, заполняя анкеты. Поэтому я везде писал по-разному: где — музыкальное училище закончил, где — консерваторию», — годы спустя признавался он в интервью. Зато его песни знала вся страна.

Пик популярности пришелся на годы работы с ВИА «Верные друзья». Востребованность Валерия была настолько велика, что за 20 дней группа имела трехмесячные сборы, не считая «халтуры».

Но, как известно, зависть и подлость — вечные спутники славы. Валерия Ободзинского называли «прозападным» певцом, в прессе появились разгромные рецензии, последовали первые запреты. Одним не нравились его «огромные» по советским меркам гонорары, другим — гастроли за рубежом и даже его фамилия. С подачи министра культуры Екатерины Фурцевой, с 1971 по 1973 год на «Мелодии» не вышло ни одной пластинки певца.

Тогда же был наложен годичный запрет на его выступления в РСФСР. В довершение всего, известный своими антисемитскими взглядами председатель Гостелерадио Сергей Лапин фактически перекрыл ему доступ на ЦТ — посчитал, что одессит с такой фамилией просто не может не быть евреем…

Но главной причиной травли называют несоответствие репертуара артиста идеологическим стандартам. Амплуа лирического певца пришлось не по душе партноменклатуре. Ведь из 30 записанных им песен 10 были иностранными! «Как певец я был не похож на советского человека. Советские люди не могли петь так, как пел я. Гуляев прекрасно исполнял песни про партию, Ленина, танкистов. А я не шел на это. У меня была своя тема. Я певец любви».

Что-то случилось…

Вплоть до 1975 года такого количества концертов и таких аншлагов, пожалуй, не было ни у кого. На концертах экзальтированные поклонницы бросали в Ободзинского огромные букеты, подарки, украшения. И он принимал это как должное. Но что-то случилось, и… все в одночасье рухнуло.

Павел Шахнарович: «С нами тогда стал работать конферансье Алов — наркоман и пьяница, который так и говорил: «Самый счастливый день у меня будет, когда ты выпьешь водки». И этот день наступил, вернее, ночь. Во время встречи Нового, 1976 года Ободзинский заявил: «Я сейчас выпью водки». Стали его умолять, жена плакала. Но он выпил. И покатилось…»

Михаил Бакальчук: «Мы работали вместе в Запорожье, в Донецке, в российских городах — уже после каких-то скандальных моментов, связанных в его биографии с Москвой. Валерий был не очень частым, но всегда желанным гостем в Одессе. Выступал в филармонии, в зале Русского театра. Не люблю вспоминать негативные моменты, но… Уже тогда Валерий был… никакой. В Запорожье первое отделение прекрасно отработали «Красные маки». Антракт, во втором должен петь Ободзинский. Вхожу в его гримуборную и говорю: «Валера, готовься: через 15 минут — выход». Он смотрит, не реагирует. Я повторил — ноль эмоций. Встряхнул его, а он в ответ: «Миша, ну посмотри, я же даже не кололся. Ну посмотри…» Я приводил его в чувство пощечинами, а он повторял одно и то же. Очевидно, таблеток наглотался».

Павел Шахнарович: «В Омске я положил его в психушку под чужой фамилией. На концерты его привозила медсестра, затем увозила ночевать в больницу. Я следил, чтобы он не выходил на сцену пьяным, сидел с ним в гримерной. Но однажды вышел ненадолго. Смотрю — он вышел пьяным на сцену. Как-то оставил его в гостинице, номер запер на ключ, а вещи перенес в свой номер, чтобы он не сбежал. Прихожу — он пьяный. Оказалось — стал стучать, пришла горничная, он и велел принести ему коньяк».

Все чаще и чаще запои случались во время гастрольных поездок. Объявив: «Я уезжаю к бабушке в Одессу» (он говорил это всегда, когда напивался, даже когда бабушка умерла), — Ободзинский исчезал. Его все перестало интересовать. Он деградировал на глазах. Звонил знакомым, говорил какие-то странные вещи. Однажды позвонил Шахнаровичу: «Я звоню тебе из Сергиевой лавры. Я — святой».

В конце концов Шахнаровичу все это надоело и он ушел. Вскоре разбежались музыканты…

Аркадий Астафьев, трубач, долгое время выступавший с Ободзинским: «Мы приехали в Йошкар-Олу — там было два концерта, успех сногсшибательный! Увы, это был финиш. Возвратились в Москву, сели в аэропорту «Быково». Вся группа вышла, а Валерий не мог покинуть салон самолета. Я его тащил на себе, затем вызвал такси и довез домой… В 1983-м Ободзинский осилил всего один концерт в Москве, а в 1986-м ушел со сцены и исчез».

Закат карьеры

Постепенно фамилия Ободзинского исчезла с эстрадного Олимпа. Тяжелое бремя славы и постоянное давление государства привели к тому, что он опять «развязал». Приложили к этому руку и многочисленные «друзья», почитавшие за честь выпить со знаменитым артистом. Последовали сорванные концерты. Отменялись съемки на ТВ. К алкоголю добавились сильнодействующие препараты, певца даже пришлось определить в психиатрическую лечебницу — инкогнито. Коллеги отказывались с ним работать. Да и семья рушилась на глазах: жена уже не выдерживала его алкоголизма.
После развода Ободзинский оставил жене квартиру и… пропал. Поговаривали, что он эмигрировал в Америку, другие утверждали, что певец живет в Израиле, третьи — что умер. На самом деле всенародный любимец работал сторожем на московской фабрике; не имея жилья, ночевал в сарае. «Не знаю, кто как это переживает, а я стал прилично выпивать, — вспоминал Валерий Владимирович. — Кончился праздник. Я стал сторожем на галстучной фабрике. Потом взялся еще сторожить склад. Это середина восьмидесятых. Два года проработал там. Было очень трудно…»

Похороны

— У бывшей жены и дочек Валерий в то время никакого интереса не вызывал, — продолжает Есенина. — Анжела и Лера долгие годы не поддерживали с ним отношений. Лишь после выхода в январе 1992 года телепередачи о певце они стали его навещать. Сначала приезжала в основном старшая дочка Анжела. Она тогда не работала и страшно пила.

Я полгода вела с ней беседы и убедила ее в необходимости лечиться. Со временем начала «зависать» у нас и младшая дочка Лера. Она все время была со стеклянными глазами. Валера понаблюдал за ней и, исходя из своего опыта, понял, что она сидит на наркоте.

Пришлось мне заняться и ее лечением. Когда Валера умер, Лера находилась дома вместе со мной. Пока я бегала в поликлинику, она позвонила матери. Нелли Ивановна сразу приехала. Сидела у меня до пяти утра, пила водку и горевала. А утром вместе со своим тогдашним мужем Анджеем уехала в Польшу, где у них был какой-то бизнес. Она даже не поинтересовалась, есть ли у меня на что хоронить Валеру. Вслед за ней уехала и Лера. А Анжела один раз позвонила и спросила, где и когда будут похороны. С организацией мне помогала вторая жена Валеры Лолита Львовна. А Нелли Ивановна и девочки появились только на самих похоронах.

Смерть

Свои последние годы певец прожил с гражданской женой Анной Есениной. Давняя поклонница его таланта, она попыталась вернуть артиста на сцену. Ободзинский воспрял духом, стал давать интервью, выступать с концертами, записал диск с песнями Вертинского. И, как прежде, поражал чистотой своего голоса. Но подорванное здоровье давало о себе знать, а прописанную врачами диету он не соблюдал.
…25 апреля 1997 года у Ободзинского прихватило сердце. В больницу он ехать наотрез отказался. Лег, завернулся в одеяло, а через несколько часов певца не стало.

Проститься с артистом в Дом работников искусств пришло несколько сотен человек. Полились речи о том, как все его любили и помогали. Конец фальши положила неожиданно упавшая на пол и разбившаяся рамка с фотографией покойного. Как будто Валерий Владимирович сам прекратил этот никчемный апофеоз…

Валерий Ободзинский, биография: семья и карьера — под откос

Семья и карьера певца рушились с невероятной быстротой. В Москве Ободзинский выступил еще один раз в 1983 году, а в 1986-м вовсе ушел из мира музыки. В 1979 году артиста бросила жена. Певец тогда работал простым сторожем галстучной фабрики, где в 1991 году встретил Анну Есенину. Женщина была большой поклонницей певца, вскоре стала его поддержкой и опорой, эта женщина вернула артисту веру в себя, он снова запел, а через некоторое время Анна стала его гражданской супругой.

Перед пятидесятилетним юбилеем Анна обзвонила телестанции и радиостанции, но ответ дали с радио «Маяк»: поставили три песни Валерия Ободзинского и поздравили с юбилеем. С этого момента вновь зазвучало его имя, начались выступления, предложения которых сыпались изо всех уголков страны. Но Валерий Владимирович не всегда соглашался не только выступать, но и исполнять песни, ему предложенные.

Дочь Валерия Ободзинского: Папу хотели сделать убийцей!

Дочь Валерия Ободзинского в шоке от сериала про ее отца. В интервью Sobesednik.ru она назвала ленту «чернухой».

Сериал «Эти глаза напротив», показанный на минувшей неделе на «Первом», должен был напомнить зрителям о незаслуженно забытой звезде советской эстрады. А получился рассказ о сильно пьющем гуляке.

Дочь певца – Валерия Ободзинская – поделилась с Sobesednik.ru своим мнением о сериале.

– В анонсах утверждалось, что вы были консультантом фильма. Вы им действительно были?

– Ко мне никто не обращался. О том, что о папе готовится фильм, я узнала случайно, из интернета. Сама нашла координаты съемочной группы, вышла на нее. Спросила, кто, как и почему снимает фильм о Валерии Ободзинском без разрешения его родственников. Они ни с кем не пообщались – ни с музыкантами, ни с семьей. Ни с первой женой, ни со второй… Как можно, ничего не зная об Ободзинском, снимать фильм о нем?

Сценаристы выпятили слабости певца… / Кадр из сериала «Эти глаза напротив»

– И что вам ответили?

– Мне сказали, что фильм выйдет независимо от того, хочу я этого или нет.

– А вы не хотели?

– Такого фильма, который у них получился? Конечно, нет!

[:rsame:]

Я попросила сценарий и, прочтя его, пришла в полный ужас. Это был жуткий триллер, а не биографический фильм! Неделю не могла спокойно спать. Каких нервов мне стоило убрать оттуда ряд эпизодов! Там было столько пошлости – просто кошмар какой-то! А потом я позвонила Лолите (Лолита Кравцова – вторая жена Ободзинского. – Ред.). Она, как и я, тоже обалдела от сценария, от чернухи.

– Чернуха в фильме осталась. В сценарии ее было еще больше?

– Там чего только не было! Он был и убийцей (на папу хотели повесить смерть администратора), и… Да чего он у них только не вытворял!

Когда я разговаривала с режиссером (ездила не одна – брала с собой адвоката), он говорил такие вещи… Мы были в ужасе от его реплик. Он так видит жизнь, так ее понимает. И это его право. Но он свое мировоззрение навязал Валерию Владимировичу (Ободзинскому. – Ред.)! Режиссеру (Сергей Комаров. – Ред.), по-моему, было все равно, о ком снимать – лишь бы создать насквозь злодейского, порочного персонажа. Но какое отношение это все имеет к моему отцу?

Валерия Ободзинская / архив редакции

– То есть сериальный Ободзинский ничем не похож на настоящего?

– Совершенно! Не видно в нем одессита, каким папа был на самом деле. Я, посмотрев весь сериал, не заметила, чтобы герой улыбался. Валерий Владимирович был удивительно юморной человек, на все смотрящий весело. Он всегда всех успокаивал: «Все ерунда! Все будет хорошо!» Это была сильная личность, а тут – вечный угрюмец.

– Вы никак не могли помешать выходу фильма?

– Мы могли только не дать разрешение на использование песен в исполнении Валерия Ободзинского. Что и сделали. И еще нам удалось ненадолго отодвинуть премьеру, она должна была состояться в 2015-м.